Начинаешь говорить с очередным коммунистом и вдруг слышишь сокровенное: «У нас уже была революция, теперь речь об освободительном движении, потому что мы оккупированы». Брякнут, и ждут от меня восторга по поводу новизны и свежести этого «потрясающего» открытия в марксизме. И ладно бы это было дня через три после переворота в 1993 году. Но прошло уже 30 лет, и реставрация проявила все свои возможности для выживания.
За это время уже народилось три поколения, два из которых вступили в сознательную жизнь, понятия не имея чем был Советский Союз, и почему его нужно освобождать.
Контрреволюция, произведенная в результате наших внутренних проблем, вызванных в числе прочего меньшевистским перерождением КПСС, но при поддержке и на деньги западных империалистов, принесла в коммунистическое движение России новую форму ревизионизма. От марксизма-ленинизма отделяется преимущественно сталинизм и к нему подмешивается чувство национальной обиды. И уже этот последний факт говорит о том, что в таком прости-господи «освободительном движении» мы не имеем ни грана пролетарской идеологии, что это мелкобуржуазная тусовка окрашенная под коммунизм.
Однажды я уже разобрал в подробностях учение Хабаровой. На Ютубе опубликован «Ответ товарищу N» и может быть не стоило бы вновь повторять уже озвученные аргументы. Но движение это не только не останавливается, оно начало почковаться, и из разных уже углов марксистской периферии слышны одинаковые аргументы, основанные на одной и той же вере: Карлсон улетел, Китеж спрятался в озере, а СССР остался — Карлсон обещал вернуться, Китеж-град — всплыть, СССР освободим.
Теперь то тот, то другой товарищ начинают дергать за звоночки моих месенджеров и уговаривать переговорить с сильным марксистом, подлинным большевиком, настоящим коммунистом. Вздыхаешь, соглашаешься, отвлекаешься от других дел. Начинаешь говорить в надежде на чудо, и бац: «У нас уже была революция!» Объясняешь своим товарищам, что нет так не пойдет, у ваших протеже «Китеж в голове», а они — исправятся.
На мой взгляд это неисправимо. Не потому неисправимо, что выглядит как сумасшествие, а потому, что это другая классовая идеология, не рабочая. И это вовсе не сумасшествие. Наши мелкобуржуазные друзья именно так мыслят и чувствуют. Для них при Сталине была великая страна, не потому великая, что это был социализм, а потому что индустриализация, победа в войне, наказание врагов народа, и отдельный от марксизма гений Сталина, который изобрел специальные экономические штуки, способствующие росту. Для них теперь повсюду иностранный капитал, который унижает и давит, прежде всего, местную мелкую буржуазию. Он давит и рабочих, но ровно так же как их давит местная буржуазия. Вот в чем коренная разница. Вот почему у них призывы к освободительному движению, а не к революции. То есть в это движение зовут всех без разбора, не по принципу поддержки определенной классовой пролетарской идеологии, а по принципу стремления к освобождению от Запада, прежде всего, от США.
Могут ли сторонники такого движения быть союзниками рабочего класса в пролетарской революции? Сторонники могут, но не их вожди. Вожди преследуют совершенно другие цели.
Но союзничество здесь должно быть поставлено так же, как всякое союзничество с попутчиками и мелкой буржуазией. Большевики должны иметь свою самостоятельную партию, не идти на компромисс, не покупаться на сверхреволюционность некоторых таких господ, не принимать в качестве общих программ их теоретические глупости, всегда разоблачать перед рабочими фальшивость красного флага мелкобуржуазного движения.
Например, нам предлагают создавать прямо теперь советы, как альтернативу буржуазной власти. Ясное дело, раз революция уже совершилась и просто спрятана за спинами оккупантов, то вернуть ее можно, возрождая ее органы. Но даже и в этом случае — телега впереди лошади. Совет без партии или многопартийный, читай многоклассовый, совет, что это такое? Да, мы знали такой на заре революции, и в нем действительно были партии рабочих, крестьян, городской демократии. Однако это было детище февраля, и как раз это детище необходимо было переделать, или вообще от него отказаться, чтобы пролетарская революция состоялась.
Сначала я думал спросить: а вы знаете, что такое Совет? Но освобожденцы ответили и без вопроса. Увы, не знают! Собрать людей, назвать это советом можно, но это не будет советом в историческом и марксистском его понимании. Так же как не является советом, например, Государственный совет Татарстана. Мы уже дали полную теорию того, чем являлся Совет на разных этапах революции и строительства СССР в работе «Диалектика диктатуры пролетариата». Поэтому дадим только краткую характеристику.
1) Совет является результатом революционного творчества масс. Поэтому, в отличие от партии, его нельзя создать искусственно. Так же как французские коммуны, рожденные на баррикадах, советы появились в результате массовых забастовок, передавших в руки рабочих целые города. Они сразу были органами власти, и они сразу эту власть имели, а не декларировали.
2) Совет — классовый орган пролетариата. Позже возникли советы крестьянских и солдатских депутатов, но они возникли по образцу уже созданных рабочими, а позже были поглощены и подчинены авангарду рабочего класса.
3) Совет есть один из вариантов диктатуры пролетариата.
Следовательно, попытки собрать беспартийных и разнопартийных граждан для создания органа самоуправления — это слабая попытка созвать земство, а не совет. Созвать такое земство вне революционной ситуации, без поддержки начавшейся революции, это глупое развлечение ряженных в социалистические одежды мелкобуржуйчиков и недоученных интеллигентов, далее болтовни и быстрого раскола такая организация никуда не приведет.
Недоученность и сильное влияние Хабаровой и К° ведут и к другим ошибкам, бросающим тень на красное знамя и коммунистическое движение. Например, люди самым извращенным образом считают, что интернационализм является идеологией троцкизма, а сталинизму интернационализм не свойственен. Между тем, Сталин, как последовательный ученик Ленина был интернационалистом, и он как и Ленин понимал, что эпоха мировой революции является длинным процессом, что нельзя заставить тот или иной народ начать революцию искусственно и в любое время, что и отличало тактику Сталина от троцкистской тактики перманентной, то есть непрерывной революции.
Насколько я понимаю тактика, основанная на идеях бабушки советского освобожденства, не слишком отличается от троцкизма в той части, что совершенно не признает в наши дни необходимость конкретной революционной ситуации, то есть законов развития разработанных марксизмом-ленинизмом. Раз революция уже состоялась, то для освобождения СССР нужно лишь собрать приличную разношерстную толпу, которая захочет признать себя его гражданами. Поэтому и телегу запрягают впереди лошади.
Что нам делать с этими людьми? Тут мало критических текстов. Мы должны на практике показывать, что буржуй есть буржуй, что его национальность не имеет значения, что буржуи-то как раз во многих случаях интернационально связаны, объединены, а нас рабочих идея советского освободительного движения разъединяет. Не по партиям нет, а по национальным квартирам, что буржуям и нужно. Если для этого понадобится идти в организации создаваемые освобожденцами, то пойти, пожалуй, придется, если в этих организациях соберется приличное количество трудящихся. И там на месте нужно будет ясно объяснить разницу между мифом и наукой, между спрятанным в глубинах Китежем, и занесенной над нашими головами дубинкой нацгвардейца.
