Социальные гарантии, в том числе социальные гарантии в Конституции, должны быть обеспечены возможностью их выполнения. В Советском Союзе этот простой экономический закон знали все, потому что изучали его со школьной парты. Но теперь после продувания мозгов кашпировскими и чумаками, после настойчивого изъятия социальных гарантий из реальной жизни и ежедневного обещания их сохранения по телевизору наши граждане стали верить словам, а действительные возможности понимать перестали.
По настоящему социальной может быть только социалистическая Конституция, потому что наряду с гарантиями она обеспечивает существование общественной собственности, без которой социальные гарантии — пустой звук. Мы ведь видим теперь, с какой скоростью они лопаются даже в Европе, лопаются при первых же признаках экономического шторма, даже вопреки всеобщему возмущению и яркому протесту.
Социальные элементы и в Европе возникли не без борьбы, но при всей их иллюзорной обширности, они не гарантированы, и осуществлялись в основном за счет экономической экспансии Запада на Восток. Как только Восток возмужал, как только превратился в самостоятельного экономического дракона, буржуазный порядок в очередной раз обнаружил свой предел, свой смертельный тупик.
Сейчас в преддверии голосования за поправки к Российской Конституции нас пытаются убедить, что эти поправки социальные, что мы благодаря ним получаем суверенное социальное государство. И некоторые из этих поправок действительно имеют социальные черты, например, положение об обязательной индексации пенсий или сохранение минимального размера оплаты труда не ниже прожиточного минимума. И вот посмотри, товарищ, а если ты постоянно терял работу, если перебивался случайными заработками, черной зарплатой, если и устроившись официально, ты часто вынужден был мириться с той частью, которую платят в конвертах, то какая «смешная» пенсия ждет тебя? Это ее будут индексировать? Да и прожиточный минимум при неофициальной работе — для тебя лишь пустое сотрясение воздуха. Неужели поверил, неужели пойдешь голосовать?
А все остальные поправки носят в большой мере милитаристский и шовинистический характер, они для того сделаны, чтобы против супостата объединились рабочие и банкиры, т. е. для того, чтобы получше задурить твою голову, это уже «кашпировский» на самом высоком уровне. И я не буду говорить в этот раз о тех людях, пропагандистах и вождях, которые этими дурилками пользовались в историческом прошлом, чтобы не быть обвиненным в пропаганде нацизма, критикуя его.
Да и нет сейчас необходимости разбирать поправки, многие левые сделали это, и сделали это толково. Повторяться не буду.
Но на фоне таких разговоров может прийти в голову и другая идея — проголосовать против поправок, как это предлагает КПРФ, как это разрешает кое-кому Российская коммунистическая рабочая партия, как настаивают многие левые ученые весьма известные в своих узких кругах. Плохая идея, не слушай их! Есть другая причина, почему мы не должны сейчас идти к урнам.
Я уже подробно объяснил раньше почему коммунисты-большевики бойкотируют выборы в Думу и выборы Президента. Если кратко. Участие в думских выборах предполагает потерю коммунистического имени и коммунистической программы, а в худшем случае потерю коммунистического лица. Это последнее нам подтверждает многолетнее участие в парламентских играх КПРФ, Коммунистов России и РОТ ФРОНТА. И если первые, нося имя коммунистов, уже совсем переделали марксистские задачи, и отказались от своего класса, то РОТ ФРОНТ предложил скудную профсоюзную программу, которая даже правее, чем программа КПРФ. Участие в президентских выборах невозможно, потому что президент выполняет административные исполнительные функции, а от взятия на себя административных и исполнительных функций в буржуазном государстве коммунисты отказались еще в начале XX века, понимая, что не могут взять на себя обязанность разгонять пролетарские протесты, понижать уровень жизни, ввязываться в империалистские войны и т. д.
Но если отказ от участия в думских и президентских выборах носит тактический характер, если при определенных условиях рабочие могут и должны использовать тактику участия в парламенте, или тактику революции через получение президентской власти, на фоне революционной ситуации, то голосовать за буржуазную Конституцию мы не можем ни при каких условиях. Есть только одна гипотетическая возможность участия в таком голосовании. Это, если под давлением классовой борьбы народу будут представлены как минимум две версии Основного закона — буржуазная и социалистическая. В данном случае этого нет.
Наши противники, т. е. те левые, которые предлагают голосовать против поправок, ссылаются на то, что бойкот не получится, и что на фоне борьбы против поправок можно увеличить охват агитации. И вот какая тут возникает проблема. Охват какой именно агитации тут можно увеличить? О чем она будет? О том, что поправки плохи? Ну мы уже сказали выше, что плохи они не чрезмерно, что поправки кое-что обещают. И получается, что коммунисты якобы должны агитировать и голосовать против поправок, среди которых есть и социальные. Как минимум — это глупо.
Но на другом политическом фланге, т. е. среди левых сторонников бойкота, культивируется другая глупость. Эти товарищи утверждают, что участием в голосовании мы повышаем легитимность ельцинской Конституции, что она юридически не отменена, и не нужно, дескать, своими действиями утверждать ее теперь. Я уже писал прежде, что все Конституции так или иначе писаны на крови, что они точно так же юридически противоречат предшествовавшим им режимам. И в большинстве случаев — это результат возникновения буржуазных конституций на пепелище феодального общества, результат революции. В нашем же случае, в случае с Конституцией России, — она есть результат движения назад, результат победы реакции, результат контрреволюции. И понятно, что контрреволюция пришла не в белых одеждах и не в облачении Справедливого Юриста. Она вооруженным путем разрушила СССР и отменила советскую Конституцию. Смешно требовать от такого действа юридической последовательности. Но точно также смешно, пытаться его отменить в буржуазном суде, или уповая на правовое чувство масс. Массы в данном случае разделились на тех кому это было выгодно, и на тех, кто пострадал, и это деление — классовое. И, естественно, те кому это выгодно, т. е. буржуазия, нашли способы защитить себя — и Конституция лишь малая часть этой защиты, лишь внешняя зыбкая форма, громкими словами прикрывающая насилие.
Таким образом, причина, по которой коммунисты-большевики и рабочий класс обязаны бойкотировать голосование по поправкам, имеет другое обоснование. Как ельцинская Конституция, так и будущая — с поправками — является Законом, в котором черным по белому написано:
Ст. 8, п.2. «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности». И Ст.9, п.2. «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности».
Т.е. если не дать себя обмануть, если смотреть по марксистски в корень, единственной формой собственности в нашем государстве является частная капиталистическая, так как государственная, муниципальная и иные формы собственности — это тоже частная в данных условиях. Следовательно, если ты проголосуешь за поправки, ты проголосуешь за частную собственность и капитализм, если ты проголосуешь против поправок, то тоже проголосуешь за частную собственность и капитализм. Хороша же агитация, хорош же передовой революционный класс, хороша же партия этого класса, если будут призывать каким-либо способом голосовать за частную капиталистическую собственность, т. е. за капитализм. Есть единственный способ голосовать против буржуазной Конституции — это бойкот, и только он оставляет за коммунистами наш коммунизм.
Понятно, что на тактическом уровне бойкот или участие в голосовании ничего не решают. Давайте будем честны, у нас в данный момент нет таких организованных сил, которые могли бы перевести бойкот в полный паралич действующей избирательной системы. И, соответственно, такую цель никто и не ставит. Но задачу агитировать за коммунизм, т. е. за принципиально иную Конституцию его первой фазы, за создание условий для общественной собственности, с нас никто не снимал. И бойкот, равно, как и предшествующие ему публикации, разговоры с трудящимися, рабочими, другими левыми партиями — это и есть коммунистическая агитация. Все остальное — ее отсутствие, предательство интересов пролетариата, предательство задач, поставленных еще «Манифестом коммунистической партии».
Этим выводом можно было бы завершить данный текст, однако нынешние дебаты, а также аналогичные, которые предшествовали всем предыдущим выборам, позволяют более точно оценить нынешнее социалистическое движение и линии его раскола.
Кроме КПРФ, есть множество партий и мелких групп, которые формально не признают политику зюгановцев. Они также не признают политику друг друга, что заставляет их дробиться на отдельные организации, даже на отдельных вождей без организации, но единая выборная политика, постоянная поддержка КПРФ и ее позиций на всех без исключения общенациональных голосованиях, будь то выборы, будь то голосование за поправку, говорит о том, что все эти организации есть своеобразный филиал КПРФ, наша совершенно правая колонна, где громкие левые лозунги и разногласия между собой не обозначают ровным счетом ничего. Назовем эту группу социал-демократами или меньшевиками.
Далее следуют троцкисты. На всех легальных политических мероприятиях они действуют ровно так же, как и мы — большевики. Т.е. в данном вопросе показывают себя как партия рабочего класса. К этим партиям относятся ММТ, РРП, Союз марксистов и некоторые другие. Наши расхождения начинаются на уровне борьбы рабочего класса, где всякий раз и неизменно троцкисты всех оттенков ведут рабочих к экономизму. И это уже отдельная тема.
Третью группу составляем мы большевики, точнее те из нас, кто смог оторваться от консервативной идеологии 90-х годов под названием: «Тупо вернуть все взад!»
И, наконец, существует огромный пласт традиционалистов, которые строят свою политику вокруг нелегитимности Российской федерации, уповая на мифический Китеж-град, который улетел, но обещал вернуться.
Т.е. наши разногласия не умещаются сегодня в простую формулу противостояния троцкизма и сталинизма, и этот факт необходимо учитывать в дальнейшей политике.
