О роли фабрично-заводских рабочих в революционном движении

Что такое пролетарий? Пролетарий, это человек, лишённый всех средств производства, а значит и средств к жизни, и в силу этого, вынужденный продавать свою рабочую силу, чтобы не умереть с голоду. Но продажа своей рабочей силы не является необходимым актом для пролетария в том случае, если пролетарий имеет возможность получать средства к жизни не прибегая к рынку труда, где он только и может продать свою рабочую силу. В этом случае он имеет возможность, например, жить на пособие или получать подаяние и т. д. То есть, другими словами, пролетарий не обязательно есть продукт капиталистического способа производства.

Отсюда следует, что механическая сумма пролетариев, не есть ещё общественный класс противостоящий капиталу. Известно, что разоряемые, рабовладельческим способом производства, крестьяне древнего Рима, скапливаясь в городах, представляли собой пролетариев, живущих подаяниями от городской аристократии. «Хлеба и зрелищ» был их лозунг или бунт. Но на этом лозунге их историческая миссия и заканчивалась. Очевидно, что эти разоренные крестьяне не представляли из себя общественный класс.

Не могли стать классом пролетарии и позднее, в период предшествующий развитию крупного капиталистического производства.

Вот что сказал по этому поводу Энгельс, имея в виду французскую буржуазную революцию в 1793—1794 гг.:

«Хотя во время террора неимущие массы Парижа захватили на минуту власть и смогли таким образом привести к победе буржуазную революцию против самой же буржуазии, но этим они доказали только всю невозмож­ность прочного господства этих масс при тогдашних условиях. Пролетариат, еще не выделившийся из об­ щей массы неимущих, составлял в то время лишь зародыш нового класса и не был способен к самостоятельному политическому действию. Он являлся лишь угнетенной, страдающей массой, способной в своей беспомощности ждать избавления только от какой-нибудь внешней, высшей силы.»

(Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке).

Тогда что принимается в марксизме за пролетарский класс — простая сумма пролетариев или что-то более определённое? Послушаем, что говорит по этому поводу Энгельс:

«Орудия труда — земля, земледельческие орудия, мастерские и ручные инструменты — были орудиями труда отдельных лиц, рассчитанными лишь на единичное употребление, и, следовательно, по необходимости оставались мелкими, несовершенными, ограниченными. Но потому-то они и принадлежали самим производителям.

Концентрировать, укрупнить эти раздробленные, мелкие средства производства, превратить их в современные могучие рычаги производства — такова была историческая роль капиталистического способа производства и его носительницы — буржуазии. Как она исторически выполняла эту роль, начинал с XV столетия, на трех различных ступенях производства: простой кооперации, мануфактуры и крупной промышленности,— подробно изображено в IV отделе «Капитала» Маркса. Но там же показано, что превратить ограниченные средства производства в громадные современные производительные силы буржуазия не могла, не превращая их из частных в общественные, приводимые в действие лишь усилиями целого коллектива людей.»

(Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке).

Из высказывания Энгельса мы узнаем, что когда буржуазия превратила производительные силы из частных и раздробленных единиц хозяйствования в общественные, тогда же и появляется на исторической арене коллектив людей, который и приводит в движение «громадные современные производительные силы». Что-же это за коллектив людей, о котором упоминает Энгельс? Уж не тот ли это коллектив, который сплачивается в класс самим ходом развития крупного капиталистического производства?

Приведём ещё одно высказвание Энгельса:

«А между тем лишь крупная промышленность приводит постепенно к конфликтам не только между созданными ею классами, но и между порожденными ею производительными силами и формами обмена, и лишь эти, созданные крупной промышленностью, конфликты ведут с роковой необходимостью к перевороту в способе производства и к устранению его капиталистического характера, причем та же крупная промышленность в гигантском развитии производительных сил дает также средства для разрешения ею же созданных конфликтов.»

(Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке).

В этом высказывании уже определённо говорится о противостоящих классах, классов антагонистов — буржуазии, создающую крупную промышленность и класса, который только и возникает в ходе развития крупной промышленности. Так какой же класс противостоит буржуазии? Более определённо это мы можем узнать у самого Энгельса: «Противоречие между общественным производством и капиталистическим присвоением проявилось как противоположность между пролетариатом и буржуазией.» (Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке).

И чтобы развеять сомнения, приведём строки из коммунистического манифеста, которые принадлежат и Марксу и Энгельсу:

«Оружие, которым буржуазия ниспровергла феодализм, направляется теперь против самой буржуазии.

Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, — современных рабочих, пролетариев.»

Кажется довольно, чтобы можно было подвести первые итоги.

Итак, мы выяснили, что пролетариат, как класс, это не механическая сумма пролетариев, а коллектив, создающийся и сплачиваемый самим ходом развития крупной промышленности. Что это за крупная промышленность? Это фабрики и заводы, которые смогли появится и укрупниться с появлением и развитием машинной техники. А вместе с появлением крупного производства, появился и коллектив, объединённый крупным производством. Но коллектив одной фабрики или завода, объединённый местными условивиями производства, это еще не класс пролетариата, а только его часть. В ходе развития крупной промышленности отдельные фабрики и заводы объединяются в союзы, тресты. Крупный капитал объеденяет целые отросли промышленности. Так возникают монополии. Объединяя промышленность, капитал объединяет в одно целое и пролетариат. Коллектив одной фабрики уже не остаётся замкнут потребностями производства своей фабрики. Та производственная связь, какой крупный капитал связал всю промышленность, связала и объединила весь пролетариат. Наконец происходит сращивание с одной стороны промышленного и финансового капитала, а с другой стороны государства, как выразителя интересов крупного капитала. Возникает государственно-монополистический капитализм, но не как венец национального развития отдельных государств, а как надстройка над отдельными государствами, какими она пользуется как инструментом своей политики.

«Империализм,— пишет Ленин,— вырос как развитие и прямое продолжение основных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим империализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу. Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистическими монополиями. Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще; монополия есть прямая противоположность свободной конкуренции, но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, доводя концентрацию производства и капитала до того, что из нее вырастала и вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков. И в то же время монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов.

Монополия есть переход от капитализма к более высокому строю»

(Ленин, Соч., т. XIX, стр. 141—142).

Чтобы раскрыть Ленинскую мысль о том, что монополия есть переход к более высокому строю, то-есть к социализму, а так же выяснить роль фабрично-заводских рабочих в их революционном стремлении к такому переходу, необходимо вернуться к организации производства на капиталистической фабрике.

Вот что об этом говорит Энгельс в своём «Развитии социализма…»:

«Противоречие между общественным производ­ством и капиталистическим присвоением выступает наружу как противоположность между организацией производства на отдельных фабриках и анархией производства во всем обществе.»

Чем отличается организация производства на фабрике от капиталистической анархии производства во вне? Во-первых тем, что фабричное капиталистическое производство допускает планирование и оно действительно ведётся по плану и во-вторых обмен продуктов внутри фабрики не принимает форму товаров. Не требуется большого труда, чтобы усмотреть противоречие, указанное Энгельсом.

Это противоречие устраняется, если организацию производства на фабрике распространить на все общество, а средства производства и результаты труда передать в руки самих рабочих. Но что это за противоречие в капиталистическом способе производства? Это противоречие между частно-капиталистическим характером обмена и распределения, и общественным характером труда, который порождается развитием крупного производства. Дело в том, что капиталист на время труда соединяет коллективную рабочую силу с средствами производства, но результат их труда самим рабочим не принадлежит. Не принадлежит результат их труда и всему обществу, хотя их труд общественный. Результат их труда всецело принадлежит капиталисту. Тут и вскрывается первое противоречие капиталистического обмена — неэквивалентный обмен цены рабочей силы для рабочего, на стоимость результатов его труда для капиталиста.

Второе противоречие в масштабе всего общества, это противоречие между общественным характером труда и частным характером присвоения (и распределения), что и приводит к анархии производства в масштабе всего общества. На практике же, общественный характер труда немедленно выявляется в случае случайной или намеренной (например забастовка) остановки цеха на фабрике или остановки нескольких фабрик отрасли, что очень быстро приводит к остановке всей фабрики в первом случае или серьёзным сбоям в работе отрасли во-втором. И та же практика вскрывает противоречие между общественным характером труда и частно-капиталистической формой присвоения — это практика капиталистических кризисов, каких не знал ранний домашинный капитализм.

Таким образом мы выяснили, что сам капитализм в своём развитии крупного промышленного производства, подводит созданный и организованный ею же пролетариат к последнему шагу ломающему устои капитализма. Только этот пролетарский класс способен взять организацию капиталистического производства на новых социалистических началах, взяв власть в свои руки. Само развитие капиталистического крупного производства подвело к этому последнему шагу фабрично-заводских рабочих в их стремлении к социализму. Между прочим, из анализа роли фабрично-заводского рабочего движения вырос научный социализм, отображенный в работах классиков марксизма. Как известно, период раннего капитализма, мог породить только утопические социалистические возрения.

«…укрупнение капиталистического производства и пролетаризация большинства общества – пишет Сталин – вот какие условия необходимы для осуществления социализма. Большинство общества может быть уже пролетаризировано, но социализм, тем не менее, может еще не осуществиться. И это потому, что для осуществления социализма, кроме всего этого, необходимо еще классовое сознание, сплочение пролетариата и умение руководить своим собственным делом.»

(Сталин. Марксизм и анархизм).

Самим ходом развития крупной капиталистической промышленности фабрично-заводской пролетариат уже сплочен своим положением в производстве и благодаря этому положению в производстве стихийно тянется к социализму. Что из этого следует? Предоставим слово Ленину:

«А чтобы сломить сопротивление этих классов (буржуазных. пр. авт.), есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную смести старое и создать новое.»

(Ленин. Три источника и три составные части марксизма).

О какой силе говорится, способной смести старые капиталистические порядки, но не остановиться на половине дороги, а способной создать новые порядки? Где та сила, какая может выполнить роль вождя революции и повести социалистическую революцию до конца? Ответ очевиден, — это фабрично-заводской пролетариат».

Опыт всех революций и всех движений угнетенных классов, опыт всемирного социалистического движения учит нас, – говорит Ленин, – что только пролетариат в состоянии объединить и вести за собой распыленные и отсталые слои трудящегося и эксплуатируемого населения».(см. т. XXIV, стр. 14).

Разумеется Ленин говорит о пролетариате, не как о простой сумме пролетариев, сумме распылённых и отсталых слоёв, а о пролетарском классе, возникшем в ходе развития крупной промышленности. И этим пролетарским классом, в первую очередь, являются фабрично-заводские рабочие. Таким образом, в обязанность большевиков входит «найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы» прежде всего тех, кто уже и так организован своим положением в производстве, кто по своему положению находится в шаге от социализма и поэтому с необходимостью должен быть вождём социалистической революции. Это прежде всего фабрично-заводской пролетариат.