Итоги одной полемики
Вопрос о преодолении многопартийности поставлен Куликовым правильно, но решение ищется не в той стороне. Я согласен, что совершенно не достойное коммуниста занятие плодить новые партийные сущности. Но вы, Куликов, решили никуда не идти больше, а попытаться разрешить проблему межпартийными разговорами. Я пошел в партию, название которой и сталинизм в программе мною приняты, но в которой, в отличие, от многих других, отсутствует «вождь», вроде Андреевой.
А отсюда, собственно, сначала диагноз. Многопартийность коммунистов связана не с непреодолимыми разногласиями, а с конкуренцией вождей и индифферентностью рядовых членов партий. Вроде коммунист, ну и хорошо.
Но и это тоже лишь поверхностный факт. Предлагаю заглянуть глубже. Первичная причина — это буржуазная реакция, о которой с подачи Кагарлицкого говорят с обратным знаком. Т.е. говорят, как о кризисе левого движения и марксизма. Но это не верно, потому что речь идет снова лишь о следствии.
Следствие, т.е. идеологический кризис, находится под рукой, его легко увидеть, о нем можно долго рассказывать друг другу, и даже друг друга обвинять в кризисе. Мол не хотим встать рядом с «рабочим авангардом» Чижикова, или не хотим помириться с помощью критики Сталина имени Бойкова, или не хотим слушать правду о социализме из уст «очевидца» Паульмана, не считаем нужным принять единственно верный политэкономический рецепт Эпштейна, Копылова, Петрухина или Першина…
Список можно и продолжить… И в этом его бессмысленность.
Осмысленность начинается тогда, когда эту ситуацию ставишь на ноги и отрываешь от бесконечных споров. Кризис определен реакцией, а реакция в начале нулевых получила нечаянный подарок в виде высоких цен на сырье. Это позволило прямым образом использовать социальное наследство СССР для подкупа пенсионеров, армии и промышленного рабочего класса.
Подкуп, конечно, был не умышленным, а вынужденным, так как режим Путина закреплялся после достаточно бурных 90-х годов и должен был по всем основным социальным пунктам идти на уступки. И, между прочим, эти уступки как раз и вырвала борьба рабочего класса в 90-е годы.
В чем выражаются эти уступки и подкуп?
1) Относительно высокая пенсия для тех, кто работал еще при советской власти, и кто мог создать реальное противодействие реставрации капитализма. Как раз для тех стариков, которые готовы были погибать возле Белого дома в 1993 году. И эта пенсия часто выше зарплаты какого-нибудь дворника или почтальона, самого неквалифицированного и забитого пролетариата.
2) Земельная собственность доставшаяся аграриям. Сейчас уточнил — на 2009 год было 12 миллионов собственников земли, у каждого из которых, была сельскохозяйственная земля от 8 до 12 га. В настоящий момент число собственников наверняка уменьшилось, но еще не настолько, чтобы говорить о завершении буржуазной экспроприации земли.
Владельцы этих маленьких участков, как правило, сами их не обрабатывают, потому что не владеют средствами производства даже в объеме крестьянина царской России. Они сдают ее в аренду агрофирмам и фермерам, но не готовы с ней расстаться. При этом очень многие из них влились в ряды промышленного пролетариата и составляют отряд с двойственной позицией (полупролетрарской). Чаще от таких именно рабочих исходит идея народоправия, кооперавного социализма, какой-либо иной формы улучшения капитализма.
3) В собственности многих горожан, и бывших крестьян осталось так же личное хозяйство. Западный капитализм таким хозяйством похвастаться не может. Это 0,3 до 0,5 га у нескольких десятков миллионов рабочих. И оно — это личное хозяйство участвует в товарном производстве, занимая в валовой продукции более 40 % российского рынка.
Каждый отдельный владелец личного хозяйства обогатиться на этом рынке не может, так как включается в него от случая к случаю, но они кормят огромную армию мелких заготовителей, торгующих на колхозном рынке. И это тоже часто, то рабочие, то торговцы, то нищие. Т.е., тоже, в основном — полупролетариат.
4) Приватизированное жилье. И некоторыми рабочими теперь уже купленное в ипотеку жилье. Когда потрачены свои кровные — перспектива национализации, мало кого радует. И мы знаем как много людей живет в общежитии, и что без национализации жилищную проблему будет не возможно решить, но тут один отряд класса противостоит другому отряду класса.
А капиталистическая экспроприация еще даже не начиналась. Реакционное правительство покупает расположение тем, что не позволяет описывать квартиры за долги.
5) Свобода предпринимательства, соединенная с маленьким, технологичным и доступным инструментом позволяет рабочим иметь дополнительные заработки, без бюрократического вмешательства, без налогов.
6) Огромное количество бывших советских предприятий пока позволяет себе не увольнять персонал, не создавать слишком сильную напряженность в коллективе, избегать потогонной системы. И недаром наиболее сильное профсоюзное и забастовочное движение существует только в автопроме, который является ввезенным капиталом, и который применяет буржуазную эксплуатацию в полной мере.
7) Первые пять пунктов создают так же скрытую безработицу, т.е. человек не работает, и получает жизненные средства либо от сдачи квартиры, либо от мелкой торговли, либо от мелкого сельского хозяйства, либо от случайных шабашек, и пока мечтает разбогатеть.
8) Относительные возможности, которые до сих пор позволяла иметь рабочему его зарплата, связаны так же с отдыхом в Турции и Египте, с покупкой автомобилей и загородных участков, с возможностью выучить своих детей за деньги в вузах.
Таковы факты.
И если современный молодой рабочий общается с сорокалетним рабочим, чья молодость выпала на ужасы перестройки, он узнает, что при социализме были очереди, отсутствовало жилье, и нельзя было поехать в Египет.
Так потому ли рабочие не принимают марксизм,что он как неправильно сформулирован? Нет. Рабочие не принимают марксизм, потому что бояться потерять собственность, и те мелкие удовольствия, которыми его пока подкупала реакция.
Вот здесь, в реакции, корни всех оппортунизмов, многопартийности и вождизма.
Рассмотрим подробнее теперь и другую сторону вопроса. Подкуп рабочего класса — проблема известная давно. Возможность подкупа в России, была правда не настолько классическая, чтобы ее увидеть сразу. Завоевания СССР и богатства созданные советским народом, вот, что дало временные козыри реакционной буржуазии.
И на вопросе о том, что рабочему классу «очень хорошо живется при современном капитализме», больше не буду заострять внимание. Рабочему классу живется плохо, но его все время цепляют кандалами еще больших потерь. Поэтому, задумываясь о закрытии границ, о потере садового участка или клочка земли и т.д., добрая половина рабочего класса ощущает себя не пролетариатом, а мелким демократическим собственником, которому, увы, есть что терять.
Поэтому пока, наиболее квалифицированная, потенциально наиболее активная часть промышленного пролетариата, не может осознать себя как класс, не желает бурных политических потрясений, и зачастую как когда-то крестьянство тихо верит в хорошего президента.
Носителями же марксизма чаще всего являются группы интеллигенции, тоже ущемленные, еще с большей грустью вспоминающие о прошлом, но хронически не умеющие слушать друг-друга. Это же объективные условия труда интеллектуалов, заставляют воспринимать собственные «учения», как единственно правильно данные откровения.
Отсюда и вождизм — простая конкуренция множества оппортунистических лиц, каждое из которых, как это всегда бывает в НИИ собрало группу поддержки.
Отсюда постоянные эксцессы, обиды, надутость, бряцание советскими орденами, уходы и приходы, черные списки, и куча раскиданных треуголок Бонапарта, как будто на площади дерется толпа маленьких Луи, в бою, потеряв свои шапки.
Это мелкобуржуазная битва, за славу, которая в таком бою не предназначена никому.
Но существуют партии, структуры, сохраняется традиция марксизма. Следовательно, однажды, все это заработает. И на мой взгляд — это однажды уже совсем рядом, так как год минувший показал расширение пока еще экономической борьбы рабочего класса.
Он показал так же, что рабочий класс не забыл одну важную вещь, чтобы предприятие кормило его и его семью, оно должно быть крупным и принадлежать либо государству, либо акционерному обществу.Это звучало в требованиях волгоградцев и уральцев. Кроме того, стало видно, что даже тогда, когда владельцы устраняются от управления, разбегаются как тараканы, или начинают войну, сознательные рабочие продолжают поддерживать свое предприятие.
Не долго осталось ждать. Реакция натолкнулась на такую же силу в Европе и США, реакция в своей глупости породила кризис, который и приведет к созданию партии рабочего класса, к ячейкам на фабриках, к студенческим кружкам, к вовлечению самых широких слоев в политическую борьбу.
И только классовая борьба, только активность самих рабочих, только естественное стремление парней от Тихого Океана до Атлантики к объединению перевернет ситуацию. И этому моменту не будут способствовать, ни круглые столы, ни переговоры, ни попытки отделить новых от старых, ни проекты, ни прожекты…
В этом случае кто-то останется болтать, а кто-то пойдет туда, в горячие цеха, к усталым конвейерам, к людям, не забыв прихватить с собой и теоретические уроки реакции, и готовые структуры, и опыт Советского Союза. И самое главное, не посмеет надеть треуголку — засмеют!
Отличить этот момент, от обычного погрома леваков легко, как сказала секретарь Греческой компартии, когда восстанет рабочий класс, не будет выбито ни одного стекла, а погромы, останутся но совести его врагов.
