К вопросу о праве нации на самоопределение
Эта статья была опубликована на нашем старом сайте, ее критикует Эпштейн и по поводу нее отвечаю я сам в набросках к книге по национальному вопросу. Поэтому, желая сохранить этот текст в публичном пространстве, мы теперь повторяем его в нашем журнале. Кроме того, было бы полезно оживить эти мысли. Материал не подвергался обработке и переделке. Переносится как есть, без купюр.
Развитие империализма усилило неравенство наций и государств, что позволило ведущим мировым державам обеспечить подкуп собственного рабочего класса за счет «вывоза нищеты». После отступления социализма в Восточной Европе, СССР и Китае, при одновременном национальном самоопределении бывших колоний — «экспорт нищеты» приобрел явный межгосударственный характер, вырос до небывалых масштабов. Неравенство наций переросло прямолинейную колониальную политику. Но, кроме того, оно поставило вопрос о перемещении революционных центров на восток и юг. Вполне возможно, что грядущая революция заговорит на тюркских и арабских языках.
Каждый марксист знает, что
«<…> по мере накопления капитала положение рабочего должно ухудшаться, какова бы ни была, высока или низка, его оплата <…> Он <всеобщий закон капиталистического накопления> обусловливает накопление нищеты, соответственное накоплению капитала. Следовательно, накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал». (Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. Соч. — М.: Политиздат, 1960 — Т.23, С.660)
Только на основании всеобщего закона капиталистического накопления, революционный марксист может быть уверен, что рабочие рано или поздно поднимутся против капитализма.
Смещение революционных центров вновь усиливает национальный вопрос в теории марксизма, переводит его на новый уровень.
Нация имеет право на самоопределение вплоть до отделения: так решался национальный вопрос большевиками, и так же должен решаться современным марксизмом. Но это однозначное решение — прекрасный повод для провокаций против коммунизма. Проблема в том, что решение однозначное, а тактика сложная. Тактика вплетена в лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь!»
Непонимание тактики возбуждает и шизофреническое раздувание идеи национального самоопределения слева, от «как бы товарищей» Удальцова и Быкова, и нарастающий нацизм «как бы коммунистов» зюгановского толка, и трудности по соединению лозунга самоопределения наций и реальной истории СССР у людей, которые по объективным причинам далеки от теории марксизма.
Можно было бы привести несколько известных цитат из Маркса, Ленина и Сталина, а также выдержки из партийных программ РСДРП и РКП, и тем самым поставить «красивую» марксистскую точку. Но недавно в одной из дискуссий я получил вопрос в лоб: «Неужели вы думаете, что если бы украинцы потребовали бы независимости, Сталин бы их отпустил?…Вы действительно такой наивный?» Из СССР украинцев не отпустили, и делали все, чтобы украинцы не потребовали независимости, включая сюда репрессивное преследование националистов. Без всякого БЫ. И эти действия ничуть не противоречили лозунгу о праве нации на самоопределение, вплоть до отделения…
Противоречие возникает лишь в том случае, когда из обсуждения этого права изымается диалектика. Тогда да, коммунистов можно обвинять в иезуитстве, в софистике, в тайных планах. Именно эти обвинения разорвали на части СССР, растоптали дружбу народов… Но только в тот момент, когда объективные причины внутри советского государства вернули силу классу буржуазии. Во многом эти обвинения являются серьезным препятствием к возрождению коммунистического интернационального рабочего движения под флагом теории марксизма.
Наверное, главным камнем преткновения и главным средством антикоммунистической, антисталинской пропаганды является шумиха вокруг последней работы Ленина по национальному вопросу. (Ленин В.И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // ПСС. — М.: Политиздат, 1970. — Т.45, С. 356-362). Любимая строчка всех врагов СССР от троцкистов до либералов, от западников до националистов, та, в которой звучит обвинение Сталина. «Политически-ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского». (Там же. — С.361)
Как правило, этот текст Ленина рассматривается исключительно статически, как выражение принципиальных идеологических расхождений со Сталиным по национальному вопросу. Вне исторической диалектики, вне контекста развития социалистической революции от 1917 до 1922 года, в национальном вопросе, как и во всех других частях «ленинского завещания» возникает острая мифологическая напряженность, которая всегда свойственна столкновению непримиримых «метафизических истин».
В связи с этим есть необходимость отбросить многочисленные апокрифические письма и диалоги, которые пытаются достроить ленинскую мысль в угоду какому-либо «любимому» содержанию. Вполне естественно, что один и тот же материал в данном случае служит противоположным выводам. Чтобы не быть голословным, предлагаю читателям самим ознакомиться с двумя такими принципиально противоположными отрывками. (Роговин В. Была ли альтернатива? Глава «Грузинский инцидент» и «держимордовский режим» и Сахаров В. «Политическое завещание» Ленина: реальность истории и мифы политики — Условия работы Ленина над последними письмами, записками и статьями ).
Так в чем же смысл «метафизической истины» завещания Ленина по национальному вопросу? Завещание создает иллюзию, что Владимир Ильич до самой смерти борется за окончательное решение «права нации на самоопределение вплоть до отделения» против Сталина, который «вдруг» решил нации никуда не отпускать. Отсюда возникает мнение некоторых горе-коммунистов, что Сталин нарушил основу-основ ленинской программы, а с другой — поощряет великодержавных поклонников «сталинизма» к мысли о том, что Иосиф Виссарионович противопоставил партии русскую идею и «спас империю».
На деле же метафизика — ложь! В декабре 1922 года речь идет не о развале, а о союзном договоре. Между кем и кем? Может ли быть союзный договор между частями империи? Нет. Только между самостоятельными субъектами может быть союзный договор. А откуда взялись эти самостоятельные субъекты? На историческом промежутке развития революции между 1917 и 1922 годом требование права нации на самоопределение было выполнено по отношению ко всем частям империи, потребовавшим реализации этого права.
Мы обычно помним, что оно было реализовано по отношению к Польше, Прибалтике и Финляндии, и только потому, что на этих территориях по объективным и военным причинам революция потерпела поражение. На деле самоопределение было реализовано гораздо шире. Вот, например, резолюция о признании независимости Советской Украины. (Ленин В. Резолюция ЦК РКП(б) о Советской власти на Украине Признание независимости// ПСС — Т.39. — С.334-337).
На части отделившихся территорий победили коммунисты, и в 1922 году встал естественный интернациональный вопрос. Почему бы советским государствам не найти форму объединения? Таким образом, разногласия у большевиков возникли не по поводу самоопределения наций, а по поводу способа и темпов объединения суверенных советских государств.
Были ли разногласия между Лениным и Сталиным по вопросу самоопределения наций? Мой оппонент, задавший прямолинейный вопрос про отделение Украины утверждает, что такие разногласия были и ссылается на статью в «Правде», опубликованную в марте 1917 года, то есть еще до процессов суверинизации.
«Решение национального вопроса должно быть настолько же жизненным, насколько радикальным и окончательным, а именно:
1) право на отделение для тех наций, населяющих известные области России, которые не могут, не хотят остаться в рамках целого;
2) политическая автономия в рамках единого (слитного) государства с едиными нормами конституции для областей, отличающихся известным национальным составом и остающихся в рамках целого». (Сталин И. Против Федерализма // Собр. соч. — Т.3 )
В ходе революции национальный вопрос именно так был и разрешен. При этом никаких разногласий между большевиками не возникло. В результате возникла Советская Россия (РСФСР). Все нации, которые не захотели или не смогли остаться в рамках целого, отделились. А, оставшиеся в России, получили политическую автономию в рамках единого государства с едиными нормами конституции для областей. При создании РСФСР Ленин отнюдь не возражал против «пресловутого вопроса об автономизации» (Термин из последнего текста о национальностях. См. Ленин В. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // ПСС. — М.: Политиздат, 1970. — Т.45, С. 356).
О дальнейшем объединении самостоятельной Советской России с другими самостоятельными советскими республиками сказано выше. Здесь есть единственный акцент. Сталин на каком-то этапе предлагал включить республики в состав РСФСР. Его «одернул» Ленин. Причина была проста, сами республики не были готовы войти в советское государство на правах автономии, народ в них не был готов. Пережитки буржуазного строя, инерция национализма не создавали условий для объединения в цельное государство. И Сталин согласился на Союз.
Решения о создании Союза принимались на протяжении 1922 года, при участии Ленина, при его прямом давлении, которое в свою очередь было вызвано давлением лидеров национальных компартий — Мдивани, Раковского, Окуджавы и др. И если уж говорить о «гнилом компромиссе», результатом которого стал Советский Союз, включивший в себя федеративные республики и оформивший некоторое организационное неравноправие наций, то этот «компромисс» продиктован не Лениным, а давлением лидеров нацкомпартий. Дальнейшая судьба этих господ предопределена «антикоммунизмом» их взглядов в 1922 году. Все это произошло до первого инсульта Ленина, до его изоляции по болезни, до времени, когда он перестал писать самостоятельно, и до появления в партийной литературе текста «К вопросу о национальностях или об «автономизации»».
Теперь, опираясь на это «завещание» Ленина, одни обвиняют вождя пролетарской революции в стремлении уничтожить русский народ, а другие выстраивают свою «предельно» интернациональную политику. Но единственным правильным подходом к этому тексту может быть лишь сравнение его с тем марксистским наследием, которое мы считаем ленинизмом. И если мы положим на одну чашу весов все что сделано и написано Лениным до 30 декабря 1922 года, и «работу» этих двух последних дней 22 года, 30 и 31 декабря, которые по принятой мифологии считаются датой диктовки записок «К вопросу о национальностях…», то ленинизм перечеркнет, перевесит, уничтожит этот «ленинский» текст.
Не буду вдаваться в проблему подлинности записок «о национальностях», это вопрос источниковедческий. Здесь важно лишь то, что Сталин не изменил ленинизму, а автор текста «К вопросу о национальностях…» — изменил. Простая мысль о том, что в конце декабря, в дни подписания договора о создании СССР, Ленин, приложивший столько усилий для формирования Союза, вдруг обнаружил новые факты и развил свою теорию — не верна, потому что новая теория представленная в записках является движением назад, одобрением социал-национализма, и к развитию ленинской мысли не имеет никакого отношения.
Казалось бы в последнем тексте звучит знакомая ленинская тема об империалистическом делении на угнетающие и угнетенные нации.
«Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и национализм нации маленькой. <…> Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». <Выделения мои, Э.Н.> (Там же — С.359)
Я выделил те моменты в тексте, которые не могут быть ленинскими по определению. Что значит большой? А угнетаемые в ту пору европейцами китайцы, индусы, арабы -маленькие нации? (Похожие мысли высказаны здесь) Не потому ли и теперь любой «некапитализм» в рамках азиатской системы зачастую трактуется, как социализм, и «несчастные» диктаторы арабов приобретают ореол «великих» коммунистов, как и расстрелянные Сталиным грузинские национал-коммунисты?
Давайте все-таки увидим, что действительно говорил Ленин об угнетающих и угнетенных нациях.
«Поэтому в программе с.-д. центральным местом должно быть именно то разделение наций на угнетающие и угнетенные, которое составляет суть империализма <…> с.-д. угнетающих наций должны требовать свободы отделения наций угнетенных, — ибо в противном случае признание равноправия наций и интернациональной солидарности рабочих было бы на деле лишь пустым словом, лишь лицемерием. А с.-д. угнетенных наций во главу угла должны ставить единство и слияние рабочих угнетенных наций с рабочими угнетающих наций, — ибо в противном случае эти с.-д. окажутся невольно союзниками той или иной национальной буржуазии, всегда предающей интересы народа и демократии, всегда готовой, в свою очередь, к аннексиям и к угнетению других наций». <Выделения мои. Э.Н.> (Ленин В.И. Революционный пролетариат и право наций на самоопределение // ПСС. — М.: Политиздат, 1970. — Т.27., С.63-64)
Нет в этом отрывке ни слова про большие и маленькие нации, нет в нем и особого требования к угнетающей нации устроить равноправие с ущербом для себя, зато есть ясное понимание, что националистические требования от социал-демократов угнетенной нации, являются их союзом с националистической буржуазией. То есть нация может требовать права на самоопределение, а ее коммунисты — НЕТ.
Продолжу цитировать.
«Мы требуем свободы самоопределения, т. е. независимости, т. е. свободы отделения угнетенных наций не потому, чтобы мы мечтали о хозяйственном раздроблении или об идеале мелких государств, а, наоборот, потому, что мы хотим крупных государств и сближения, даже слияния, наций, но на истинно демократической, истинно интернационалистской базе, немыслимой без свободы отделения». <Выделения мои. Э.Н.> (Там же. — С.68)
В этом высказывании хорошо видно, что Ленин в 1915 году совсем не противоречит Сталину в 1917. Так, может быть , что-то изменилось в советский период?
«26/IX. т. Каменев! Вы, наверное, получили уже от Сталина резолюцию его комиссии о вхождении независимых республик в РСФСР.
Если не получили, возьмите у секретаря и прочтите, пожалуйста, немедленно. Я беседовал об этом вчера с Сокольниковым, сегодня со Сталиным. Завтра буду видеть Мдивани (грузинский коммунист, подозреваемый в «независимстве»).
По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже.
Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В § 1 сказать вместо «вступления» в РСФСР — «Формальное объединение вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии».
Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, «Союз Советских Республик Европы и Азии». <Все выделения мои, Э.Н.> (Ленин В.И. Об образовании СССР. Письмо Л.Б.Каменеву для членов Политбюро РКП(б)// ПСС. — М.: Политиздат, 1970. — Т.45, С.211)
Далее Ленин подробно описывает централизованную федерацию, с этим планом соглашается Сталин, этот план ложится в основу постановлений октябрьского 1922 г Пленума ЦК и договора о создании СССР 30 декабря. А что изменилось для Ленина в декабре?
Оказывается…
«Летом, когда этот вопрос возникал, я был болен, а затем, осенью, я возложил чрезмерные надежды на свое выздоровление и на то, что октябрьский и декабрьский пленумы дадут мне возможность вмешаться в этот вопрос. Но, между тем, ни на октябрьском пленуме (по этому вопросу), ни на декабрьском мне не удалось быть, и таким образом вопрос миновал меня почти совершенно.
Я успел только побеседовать с тов. Дзержинским, который приехал с Кавказа и рассказал мне о том, как стоит этот вопрос в Грузии. Я успел также обменяться парой слов с тов. Зиновьевым и выразить ему свои опасения по поводу этого вопроса». (Ленин В.И. К вопросу о национальностях или об автономизации — С.356)
Оказывается, что Ленин «забыл», что принял самое деятельное участие в октябрьском пленуме, изменил точку зрения Сталина, «беседовал с Сокольниковым, Мдивани», писал письма Каменеву…
Таким образом, мы не можем выстраивать теорию национального вопроса, ориентируясь на последнюю статью Ленина, которую он не писал своей рукой, о которой ничего не было известно пока он был в сознании, и которая полностью противоречит ленинизму.
В национальном вопросе для большевиков нет никакой путаницы. Он является по сути общедемократическим требованием, которое социалистическая революция выполняет на своем демократическом этапе, и выполняет более последовательно, чем любая буржуазная демократия. После того, как революция победила в нескольких республиках для большевиков возник вопрос о их соединении. Это могло быть и в случае, если революция победила бы в нескольких самостоятельных государствах.
Мы помним так же ленинское «с.-д. угнетенных наций во главу угла должны ставить единство и слияние рабочих угнетенных наций с рабочими угнетающих наций, — ибо в противном случае эти с.-д. окажутся невольно союзниками той или иной национальной буржуазии, всегда предающей интересы народа и демократии, всегда готовой, в свою очередь, к аннексиям и к угнетению других наций». Что в свою очередь объясняет, почему деятельность любых псевдокоммунистов по выходу из СССР считалась контрреволюционной. Она такой и была. Именно поэтому пока СССР оставался социалистическим не было сколько-нибудь заметных националистических движений, и, наоборот, по мере сваливания КПСС в оппортунизм, националистические движения начали усиливаться.
