В марксизме есть противоречие между признанием права нации на самоопределение и тем, что писал Энгельс в 1848 году. Ленин выразил это противоречие так:
«Простая справка с тем, что писали Маркс и Энгельс в 1848—1849 гг., покажет всякому, кто интересуется марксизмом не для того, чтобы отмахиваться от марксизма, что Маркс и Энгельс противополагали тогда прямо и определенно „целые реакционные народы”, служащие „русскими форпостами” в Европе, „революционным народам”: немцам, полякам, мадьярам. Это факт. И этот факт был тогда бесспорно верно указан».1
Ленин противоречие указывает и снимает указанием на обстоятельства:
«Если конкретная ситуация, перед которой стоял Маркс в эпоху преобладающего влияния царизма в международной политике, повторится, например, в такой форме, что несколько народов начнут социалистическую революцию (как в 1848 г. в Европе начали буржуазно-демократическую революцию), а другие народы окажутся главными столпами буржуазной реакции, — мы тоже должны быть за революционную войну с ними, за то, чтобы „раздавить” их, за то, чтобы разрушить все их форпосты, какие бы мелконациональные движения здесь ни выдвигались».2
Если Ленин рассуждает здесь максимально абстрактно, о «возможности» национальной реакционности, и употребляет лишь термин «мелконациональные движения», который в наши дни дает возможности для кривотолков 3, то как раз Сталин еще в 1913 году дает предпосылку для теоретического объяснения возможной реакционности национальных движений. Но получилось так, что сталинский взгляд на национальный вопрос в марксизме, как раз в наши дни нуждается в оправдании, поэтому раньше, чем мы рассмотрим диалектику развития национального вопроса в марксизме, придется потратить некоторое количество времени на защиту сталинской позиции.
В уже упоминавшейся нами критике Д.Эпштейн говорит следующее:
«Но Сталин (с товарищами) успел до этого „согласия” столь активно побороться против плана федерализации, что дело дошло до рукоприкладства по отношению к некоторым руководителям грузинских коммунистов».4
Здесь присутствует две ошибки. Мы уже показали, что от «плана автономизации» Сталин отказался во время разговора с Лениным 26 сентября 1922 года, а известную пощечину Орджоникидзе сделал в конце ноября 1922 года. Я еще покажу ниже, что вместе с Орджоникидзе и на стороне Орджоникидзе поборолся и Ленин, и тоже после того, как Сталин отказался от «плана автономизации», более того, после того, когда октябрьский Пленум уже принял решение о создании СССР по ленинскому плану, то есть борьба Орджоникидзе, а вместе с ним Ленина и Сталина против группы Мдивани не была связана с автономизацией, но с чем-то другим. И об этом тоже ниже. Вторая ошибка — это «рукоприкладство». Пощечина была, но она не связана ни с национальным вопросом, ни с борьбой Орджоникидзе «против плана федерализации», ни даже с борьбой против группы Мдивани. И сначала об этом, так как на самом деле видно, что текст «К вопросу о национальностях или об „автономизации”»5 оперирует только этим фактом, а по всем другим вопросам Ленин считал и действовал иначе.
Д.Эпштейн не одинок в увязывании «рукоприкладства» и полемики с группой Мдивани. И совершенно понятно откуда эта мысль происходит. В пятом издании полного собрания сочинений в ссылке к тексту «К вопросу о национальностях или об „автономизации”» имеется следующий комментарий:
«Не проявил Орджоникидзе должной выдержки и во взаимоотношениях с группой Мдивани. Дело дошло до того, что Орджоникидзе, будучи оскорблен одним из сторонников этой группы, ударил его».6
Сейчас в интернете можно найти и более жесткие комментарии на эту тему, как будто Орджоникидзе нанес удар Кабахидзе за то, что в пылу спора о национальном вопросе последний назвал оппонента «сталинским ишаком». И это — неизвестно откуда возникший миф. В наши дни уже введены в оборот документы, раскрывающие подоплеку ссоры.
Свидетельство Рыкова.
«В Тифлисе на квартире т. Орджоникидзе в моем присутствии разыгрался следующий инцидент: Для свидания со мной на квартиру т. Орджоникидзе пришел член РКП и мой товарищ по ссылке в Сибири Акакий Кабахидзе. Во время общего разговора т. Кабахидзе упрекнул Серго Орджоникидзе в том, что у него есть какая-то лошадь и что товарищи, стоящие наверху, в том числе т. Орджоникидзе, в материальном отношении обеспечены гораздо лучше, чем другие члены партии. В частности, был какой-то разговор о влиянии новой таможенной политики в Батуми на рост дороговизны. Одну из фраз, по-видимому, относительно того, что Серго Орджоникидзе на казенный счет кормит какую-то лошадь, Акакий Кабахидзе сказал Серго на ухо. Вслед за этим между ними разгорелась словесная перебранка, во время которой т. Орджоникидзе ударил Кабахидзе. При вмешательстве моем и моей жены инцидент на этом был прекращен и т.Кабахидзе ушел с квартиры. После этого Серго Орджоникидзе пережил очень сильное нервное потрясение, кончившееся истерикой».7
И в дополнение — из книги Такера, которого трудно заподозрить в любви к Сталину.
«<…> на тифлисской квартире Орджоникидзе произошел крайне неприятный инцидент. Рыков беседовал с неким А. А. Кобахидзе, единомышленником Мдивани. Когда Орджоникидзе вмешался в разговор, Кобахидзе упрекнул его в том, что он имеет собственного белого коня, и затем допустил оскорбительное выражение, за что пришедший в ярость Орджоникидзе ударил Кобахидзе по лицу. В опубликованных после смерти Сталина мемуарах Анастас Микоян пояснил, что белого коня Орджоникидзе подарили горцы, когда тот вернулся на Кавказ. Приняв подарок (к чему обязывал кавказский обычай), Орджоникидзе передал коня в конюшню Реввоенсовета и выезжал на нем только во время парадов в Тифлисе. Кобахидзе же несправедливо обвинил его чуть ли не в коррупции».8
Был ли Кобахидзе сторонником Мдивани или нет — мне не удалось найти точных доказательств, но разговор явно возник из личной неудовлетворенности Кобахидзе своим положением, из упрека лучшему положению Орджоникидзе. Но это социальные проблемы, которые после гражданской войны, только что завершенной в Грузии, конечно же были… Только как они связаны с национальным конфликтом?
Между тем, противостояние Закавказского бюро ЦК РКП (б) и группы Мдивани было, и оно действительно связано с национальным вопросом, и с проблемами объединения закавказских республик между собой, а также с решением их вступления в СССР, как закавказской федерации — ЗСФСР, а не по отдельности, как того добивался Мдивани. Не могу сказать однозначно было ли оправданным объединение Грузии, Азербайджана и Армении в федерацию с точки зрения снятия национальных проблем. Обычно, в этом случае пишут о хозяйственных выгодах, об экономических связях возникших здесь еще в Российской империи. Это понятно, но когда мы говорим о радикальном решении национального вопроса и намерены его решать последовательно — хозяйственные интересы уходят на второй план, так как предполагается, что при социализме, когда возникнет доверие между нациями, интересы притянут к единству сами и добровольно. А вот с точки зрения взаимодействия наций создание ЗСФСР очень напоминает методику гомеопата. Жесткое противостояние, даже на бытовом уровне, грузин и армян, грузин и азербайджанцев, азербайджанцев и армян, осетин, абхазов и аджарцев против грузин было отличительной чертой данной территории еще до революции.
С другой стороны, создание федерации кажется неизбежным в связи с пограничными проблемами, в связи с диаспорами армян и азербайджанцев в Грузии, армян в Азербайджане. Уже одно это могло привести в дальнейшем к войне между советскими республиками, что было бы ударом по строительству социализма, по позициям Коммунистического Интернационала — даже к расколу его. Видимо, эти соображения наряду с хозяйственными интересами заставили большевиков уже в 21 году начать шаги по созданию сначала Союза закавказских республик. А затем федерации. Эти процессы наложились на процессы создания СССР и окончательно ЗСФСР была создана прямо перед провозглашением Советского Союза. И именно процессы создания ЗСФСР легли в основу конфликта Орджоникидзе, как представителя закавказского партийного центра и группы Мдивани от ЦК компартии Грузии. То есть это, прежде всего, был внутренний национальный конфликт, и русский шовинизм играл в нем наименьшую роль. В 1913 году дело обстояло так:
«<…> в Грузии нет сколько-нибудь серьезного антирусского национализма, то это, прежде всего, потому, что там нет русских помещиков или русской крупной буржуазии, которые могли бы дать пищу для такого национализма в массах. В Грузии есть антиармянский национализм, но это потому, что там есть еще армянская крупная буржуазия, которая, побивая мелкую, еще не окрепшую грузинскую буржуазию, толкает последнюю к антиармянскому национализму».9
И если факт 1913 года может вызывать сомнения по отношению к 1922 году, то ведь в Грузии и сегодня на бытовом уровне антирусского национализма почти нет, но процветает национализм антиармянский и антиазербайджанский, а антирусский — пытается культивировать лишь власть и близкая к ней интеллигенция. Антигрузинский национализм в самой России начал возникать лишь при позднем социализме, и у него нашлись свои причины, в успехе диаспор на поприще теневого бизнеса против русской преступности и теневой буржуазии.
Таким образом, текст «К вопросу о национальностях или об „автономизации”» к моменту его появления оказался вне действительной актуальности, вне направленности действительной национальной борьбы и имел под собой один только факт рукоприкладства Орджоникидзе, который к тому же оказался посторонним фактом для рассматриваемой темы. Так до болезни Ленин никогда не поступал.
Хотя есть еще один неразрешенный упрек Д.Эпштейна, который можно расценить как указание на кардинальное изменение ленинских взглядов на национальный вопрос после революции.
«Разве не очевидна разница этих двух случаев – Советская Россия 1922 года и весь мир в 1915 году, где правит империализм? Истина конкретна, и Ленин, как блестящий диалектик, использует одинаковые по сути, но словесно разные термины, исходя при этом из единых принципов максимального демократизма в отношениях наций и пролетарского интернационализма.
Нигмати противопоставляет ленинскую мысль 1922 года об уступках малым (угнетаемым) нациям мыслям Ленина 1915 года о необходимости социал-демократам и рабочим угнетаемых наций настаивать на объединении с социал-демократами и рабочими угнетающей нации в их единой борьбе в рамках крупного государства».
Ленин блестящий диалектик — это мы все не устаем повторять, но подход к противоположности агитации, т.е. к диалектике агитации коммунистов угнетенных и угнетающих наций — он никогда не менял.
Его взгляд в 1916 году остается прежним:
«Центр тяжести интернационалистского воспитания рабочих в угнетающих странах неминуемо должен состоять в проповеди и отстаивании ими свободы отделения угнетенных стран.
<…>
Наоборот. Социал-демократ маленькой нации должен центр тяжести своей агитации класть на втором слове нашей общей формулы: «добровольное соединение» наций».10
После революции на основании этого ленинского взгляда создается понимание шовинистического и национального уклона.
В специфических условиях национальных окраин Российской империи, да и в условиях любых колоний, остававшихся феодальными и полуфеодальными — это выглядит так:
«<…> необходимость решительной борьбы с перекрашиванием буржуазно- демократических освободительных течений в отсталых странах в цвет коммунизма. <…> Элементы будущих пролетарских партий, коммунистических не только по названию, во всех отсталых странах были группируемы и воспитываемы в сознании своих особых задач, задач борьбы с буржуазно-демократическими движениями внутри их нации <…>.
В современной международной обстановке кроме союза советских республик нет спасения зависимым и слабым нациям».
Но при этом:
«<…> обязательность для сознательного коммунистического пролетариата всех стран относиться с особенной осторожностью и с особым вниманием к пережиткам национальных чувств в наиболее долго угнетавшихся странах и народностях, равным образом обязательность идти на известные уступки в целях более быстрого изживания указанного недоверия и указанных предрассудков».11
Та же диалектика. Одни стремятся к объединению и борются со своей буржуазией, другие пойдя на слияние после разъединения относятся «с осторожностью к пережиткам национальных чувств». Это 1920 год. К требованию двух противоположных стремлений в связи с начавшейся эпохой революций добавляется, кстати, новое интернациональное требование — защита советских республик от империализма и связанная с этой защитой необходимость «самого тесного союза» с Советской Россией, переходной формой, к которому является федерация, которая дает возможности сближения РСФСР с независимыми советскими республиками и «внутри РСФСР».12
Итогом практической и теоретической работы по национальному вопросу по окончании Гражданской войны стала «Резолюция X съезда РКП(б) об очередных задачах партии в национальном вопросе», в редактировании которой Ленин принял прямое участие.13
Резолюция вводит понятия об уклоне «от коммунизма в сторону великодержавности» и к «уклону от коммунизма в сторону буржуазно-демократического национализма». Она поясняет по какой причине эти уклоны в партии возникают. И, конечно, резолюция съезда указывает на особый вред, особую опасность уклона в сторону великодержавности.14 Здесь возникает одно важнейшее отличие между положениями Резолюции и выводами записок «К вопросу о национальностях или об „автономизации”». Я выделил выше слово «в партии», так как уклоны возникают в партии, а место их возникновения — это национальные окраины и независимые республики — и причина возникновения — проникновение в партию представителей кулацко-колонизаторских элементов и туземных эксплуататорских групп,15 конечно, — и их объективное влияние на руководство местных партийных комитетов. А «К вопросу о национальностях…» объявляют основной причиной раскола в Грузии — государственный аппарат.
Конечно, можно предположить, что за полтора года у Ленина изменился взгляд на причины уклонов в партии, к тому же в последний год на фоне нэпа его очень сильно волновали проблемы аппарата, который достался в наследство от царской России. Но и в этом случае возникают две странности.
Первая заключается в том, что грузинский конфликт развивался не между аппаратами Грузии и России, а между центральным комитетом грузинской компартии и закавказским бюро компартии. И в это время не было еще ни аппарата ЗСФСР — он начал создаваться только в декабре 1922 года после провозглашения федерации, — ни аппарата СССР — так как последний был только провозглашен 30 декабря 1922 года. А был только аппарат Грузинской ССР. То есть возможная причина для появления великорусского шовинизма еще не создана, а только предполагается, а уклон уже есть. Возможная причина грузинского уклонизма — национальный аппарат, состоящий из национальных кадров — уже есть, а национальный уклон Записки ставят под сомнение…
Вторая странность. Конфликт произошел в партии, конфликт произошел как раз потому, что партия через свои органы пыталась решать вопросы аппарата. Записки предлагают «рецепт» преодоления уклона — наркоматы распустить, оставить только военный и дипломатический, а партии продолжать пытаться подменить собой аппарат.
«Надо иметь в виду, что дробление наркоматов и несогласованность между их работой в отношении Москвы и других центров может быть парализовано достаточно партийным авторитетом, если он будет применяться со сколько-нибудь достаточной осмотрительностью и беспристрастностью».16
Вот из-за таких странностей, даже на уровне логики я и беру на себя смелость сомневаться в ленинском авторстве этих предложений.
Но дальше, к сожалению, странности не уменьшаются. К рецепту решать проблему соединения республик подменой государственного аппарата партийным авторитетом добавляются предложения Орджоникидзе наказать, политически ответственными признать Сталина и Дзержинского.
Положим, с точки зрения партийной этики Орджоникидзе было необходимо наказать. Но мы уже знаем, что его столкновение с Кобахидзе не связано с национальным вопросом, и значит это личный конфликт произошедший в духе кавказской ссоры, и тогда само предложение о наказании приобретает оттенок великорусского шовинизма, как проявление непонимания особенностей национального характера, и нежелания уступок ему с «высоты» московских представлений. Или нужно думать, что Дзержинский каким-то удивительным образом исказил свой доклад Ленину?17 Вот это последнее на основании характера Дзержинского — невероятно.
Не менее странным даже удивительным является возложение политической ответственности на Дзержинского. Он — не член Политбюро, только председатель комиссии, посланной на Кавказ. Рукоприкладство произошло не при нем, его свидетелем был Рыков, но его более высокого по рангу политически ответственным не назначают. В предыдущих событиях и в давлении на группу Мдивани Дзержинский не участвовал. К тому же его комиссия честно собрала факты и плохие факты вовсе не скрывала. Какие-либо оценки данные им при Ленине — это только личное мнение, не имеющее политического веса, не имеющее возможности оказать давление на Политбюро, которое по этому вопросу 31 декабря, когда Записки считались окончательно продиктованы, еще даже не состоялось.
«Доклад комиссии Ф. Э. Дзержинского обсуждался на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 25 января 1923 года; предложения комиссии были утверждены».18
Если политическая ответственность Дзержинского является очень сомнительной, то с политической ответственностью Сталина дело обстоит так. Предполагаем, что Сталин ответственен, потому что постоянно подгонял и поддерживал Орджоникдзе, и поэтому довел последнего до рукоприкладства. Но этим же занимался и Ленин, который вдобавок поддерживал и Сталина. Вот телеграмма Ленина от 21/X — 22 г.
«Удивлен неприличным тоном записки по прямому проводу за подписью Цинцадзе и других, переданной мне почему-то Бухариным, а не одним из секретарей Цека. Я был убежден, что все разногласия исчерпаны резолюциями пленума Цека при моем косвенном участии <Выделил я, Э.Н.> и при прямом участии Мдивани. Поэтому я решительно осуждаю брань против Орджоникидзе и настаиваю на передаче вашего конфликта в приличном и лояльном тоне на разрешение Секретариата ЦК РКП, которому и передано ваше сообщение по прямому проводу.
Ленин».19
В телеграмме, отправленной в октябре, сразу три опровержения «К вопросу о национальностях…», текст которых начинается сообщением, что здоровье не дало Ленину возможности вмешаться в октябрьский и декабрьский пленумы, а в телеграмме Ленин сообщает о своем «косвенном участии» в октябрьском пленуме и утверждает, что все разногласия должны были быть исчерпаны его резолюциями. Он осуждает брань против Орджоникидзе, и, соответственно, не сомневается в наличии национального уклона в этот момент. Наконец, он берет под защиту и Сталина и требует, чтобы вопрос решался через Секретариат. Взяв под защиту Сталина и Орджоникидзе, Ленин подтверждает их линию. И если следовать за логикой записок и возлагать политическую ответственность на Сталина, то такую же ответственность несет и сам Ленин. Но в тексте записок против такой ответственности — надежное прикрытие: в пленумах не участвовал, о том как теперь называется «проект автономизации» пишется слово «кажется», ни с кем не встречался, кроме Дзержинского, и каким-то образом, выразил опасения Зиновьеву, с которым, если верить «Дневнику дежурных секретарей», он между октябрем и 31 декабря 1922 года вообще не говорил. Но мы уже много страниц посвятили тому, как много сделал Ленин в 1922 году для создания СССР и с каким множеством людей переписывался и встречался по этому вопросу. Противоречие. Причем — не диалектическое. И на Ленина совсем не похоже…
Ленин не избегал борьбы с национальным уклоном. Это подтверждают его письма, телеграммы и написанные им постановления. Выступая против лжекоммунизма боротьбистов он между прочим пишет:
«Так же противоречит интересам пролетариата их борьба против лозунга тесного и теснейшего союза с РСФСР».
И требует определить срок их ликвидации.20
Ленин выступает против аналогичного уклонизма в Башкирии, он берет под защиту присланных туда от ЦК «украинцев» Артема, Преображенского и Самойлова.21 Причем в этом последнем случае, если следовать за логикой «К национальному вопросу…» Ленин выступает, как последовательный сторонник автономизации, т.е. за сохранение Башкирской автономии в составе РСФСР. И противники ленинского курса в данном случае тоже отозваны из Башкирии в Москву, а затем исключены из партии.
В случае с Туркестаном, где позиции русского шовинизма были очень сильны Ленин предлагает ряд мер по его нейтрализации, но одновременно не забывает и о борьбе с противоположным национальным уклоном, указывая на необходимость контроля за составом Туркестанской компартии, и включения ее в общественные преобразования именно на этих условиях контроля и борьбы с панисламизмом, духовенством, буржуазно-националистическим движением.22
Споры с антисталинистами показали, что существует мнение более радикальное, чем взгляд нашего оппонента Эпштейна. Предполагается, что Ленин был не только против включения независимых республик в РСФСР, но и против создания самого СССР, как федерального государства. И соответствующая декларация в тексте «К вопросу о национальностях…» о том, что необходимо оставить только военный и дипломатический союз — есть последняя воля Ленина. Но как уже показано — эта воля совершенно не совпадает с его действиями вплоть до ухода из активной политической жизни, даже прямо противоречит его известным для партии взглядам. Ведь если смотреть дальше на события XII съезда — позиция грузинских уклонистов ударяла не только по возможности создания СССР, она ударяла по целостности РСФСР, возбудив спор о положении Татарской и Башкирской АССР. Не думаю, что на том этапе Ленин был за развал и РСФСР, и не предполагал возможности такого разворота событий в случае победы грузинских уклонистов.
Набор этих противоречий и странностей, возникших после появления в политической жизни РКП(б) текста «К вопросу о национальностях и „автономизации”», и особые по интриге условия его внедрения в политическую жизнь23 стали тем базисом, который позволил Сталину устоять на XII съезде и выдержать удар, который наносился ему от имени Ленина.
Для выяснения решения национального вопроса большевиками в условиях революции необходимо рассмотреть дискуссию на XII съезде. Но в ней присутствует важнейший элемент марксизма, о котором говорилось в начале этого раздела. Т.е. специфическая позиция Маркса и Энгельса по вопросу панславянизма и «реакционных наций». Тема, которая в наши дни трактуется вкривь и вкось, как различными течениями в левом движении, так и реакционными державниками. Об этом в следующем разделе.
Примечания:
1 Ленин В.И. Итоги дискуссии о самоопределении // ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1973 — Т.30, С.38.
2 Там же. — С.39.
3 Якушев Д. Марксизм и национальный вопрос – исправление некоторых типичных заблуждений // Левая Россия. Электронный источник. Точка доступа: <http://left.ru/2006/5/yakushev139-2.phtml
4 Эпштейн Д.Б. Ленин или Нигмати ошибались в понимании национального вопроса // Сетевой научно-практический журнал марксистов большевиков — Электронный источник. Точка доступа: <https://bolshevick.ru/bolshevizm-i-vojna/lenin-ili-nigmati-oshibalis-v-ponimanii-naczionalnogo-voprosa.html (Далее ссылки на этот источник в главе не дублируются). Напомню, что Д.Эпштейн оспаривает аргументы моей статьи: Нигмати Э. О советской гордости великороссов. К вопросу о праве нации на самоопределение // Официальный сайт ВКП(б). Электронный источник. Точка доступа <http://bolshevick.org/o-sovetskoj-gordosti-velikorossov/ (Далее ссылки на этот источник в главе не дублируются)
5 Ленин В.И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // ПСС. — М.: Издательство политической литературы, 1970. — Т.45, С. 356-362.
6 Ленин В.И. Примечания /// ПСС. — М.: Издательство политической литературы, 1970. — Т.45, С.595.
7 Записка от 7 февраля 1923 г. // РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 32. Л. 43–43 об.
8 Такер Р.С. Сталин. Путь к власти. 1879-1929. — М.: Прогресс, 1991. — С.238-239
9 Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос // Сочинения — М.: Государственное издательство политической литературы — М.: Государственное издательство политической литературы, 1954 — Т.2, С.307.
10 Ленин В.И. Итоги дискуссии о самоопределении // ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1973 — Т.30, С.44 — 45.
11 Ленин В.И. Тезисы ко II конгрессу Коммунистического Интернационала // ПСС — М.: Издательство Политической литературы, 1981 — Т.41, С.167 — 168.
12 Там же. — С.163 — 164.
13 Список документов , в редактировании которых принимал участие В.И.Ленин // ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1970. — Т.43, С.423
14 Резолюция X съезда РКП(б) об очередных задачах партии в национальном вопросе // Протоколы X съезда РКП(б) — М.: Партийное издательство, 1933 — С.582 — 583.
15 Там же. — С.582.
16 Ленин В.И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» — Т.45, С.362.
17 О 45-минутной встрече с Дзержинским 12 декабря известно из Дневника дежурных секретарей // ПСС — Т.45, С.470.
18 Ссылка к К вопросу о национальностях или об «автономизации» // ПСС — Т.45, С.606.
19 Ленин В.И. Телеграмма К.М.Цинцадзе и С.И.Кавтарадзе // ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1975 — Т.54, С.299 — 300.
20 Ленин В.И. Проект резолюции об украинской партии боротьбистов // ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1974 — Т.40, С.122.
21 Ленин В.И. Телеграмма Х.Ю.Юмагулову// ПСС — М.: Издательство политической литературы, 1975 — Т.54, С.423 — 424.
22 Ленин В.И. Замечания о задачах РКП(б) в Туркестане // ПСС — Т.41, С.436.
23 Вокруг статьи В.И.Ленина «К вопросу о национальностях или об «автономизации» // Известия ЦК КПСС — 1990, №9 — С.147 — 164.
